Житие и судьба
Владимир Хотиненко уже несколько лет занимается историей, снимая соответствующие фильмы. "Поп" среди них – один из самых удачных
Москва. 7 апреля. INTERFAX.RU – Когда религиозное исследование совпадает с историческим, получается миф. Жизнь превращается в житие. Владимиру Хотиненко это превращение чрезвычайно интересно. Вспомним фильм "72 метра" - явную попытку мифологизации трагедии подлодки "Курск" - или исторический кинокомикс "1612" о войне, которую у нас никто не помнит. У Хотиненко достаточно азарта и смелости, чтобы браться за рискованные темы и не бояться быть забросанным камнями. Этого режиссера в кинематографической среде принято презирать и ненавидеть – за его мифы, за конъюнктуру, за коммерческий и "премиальный" успех, за все, что приписывают целому ряду современных авторов (во главе с Никитой Михалковым), которые достаточно уверены в себе, чтобы ни перед кем не оправдываться.
Историки потом рассудят, кто был прав. Сейчас мы говорим о новой мифологии, которая только формируется в нашем кино и мимо которой Хотиненко не мог пройти никак. Конечно, речь о видении Православия в современной российской культуре, которая вдруг обнаружила, что за тысячелетнюю историю российской государственности так толком и не разобралась, с чем имеет дело. Вот в нашем кинематографе появляются "Остров", "Странник", "Скоро весна", "Чудо", "Юрьев день", "Кислород" и другие – как грибы, но только полезного в этих грибах мало, а есть что-то все равно нужно. Хотиненко – крещеный христианин, который уже вошел в историю кино блестящим фильмом, связанным с религией, - "Мусульманином". Странно было бы не попытаться высказаться на сокровенную тему.
Хотиненко не торопился, сначала снял большой телевизионный блокбастер "Паломничество в Вечный город" - о первых веках христианства в Риме. Международный проект с участием Занусси, Машкова, Михалкова – это еще и новый миф, в который Хотиненко заключил цитаты из Писания, ссылки на Предание, местные легенды и личные эмоции авторов фильма. Наиболее яркой удалась серия с Машковым, который проникновенно рассказывал об апостоле Павле. Но здесь для Хотиненко все же было мало мифологического пространства: слишком много уже известно, чтобы формировать нечто оригинальное, новое. Новый Завет все читали, о Павле думали и без Хотиненко, про мучения древних христиан наслышаны. Да и в документальном кино Хотиненко не силен, не Разбежкина он и не Сокуров, чтобы на этом языке говорить о духовности.
Тут и подоспел материал о Псковской миссии – апокрифичный, но и правдоподобный, никому не известный, но так или иначе близкий всем, кто хоть немного дышит в унисон со своей страной. История такая: в самом начале оккупации России фашистами новые власти решили открыть храмы, чтобы таким образом завоевать лояльность местных жителей. Отказаться Церковь не могла и не хотела, но служить фашистам при этом не стала. Потом за свой якобы коллаборационизм ей пришлось ответить перед большевиками. В "Попе" рассказывается история одного из таких священников на оккупированной земле, которого играет Сергей Маковецкий. Хотиненко давно ушел от того, чтобы говорить о реальных конфликтах. В мифологическом пространстве у него продолжается история того Рима, к которому он обратился прежде. Житие священнослужителя, списанного с отца Иоанна (Крестьянкина), встроено в страшную действительность сороковых с ее концлагерями, Сциллой и Харибдой двух враждующих властей, партизанами и вековым народным невежеством. А сам священник – схематичен, даже его жена, которую играет Нина Усатова, - живая женщина, которая кажется главной в семье маленького человечка в рясе. У священника нет никаких колебаний, никакого груза прошлого, никаких существенных конфликтов внутри него, он – олицетворенная святость, живой миф среди других мифологических компонентов, разработанных в связи с войной другими авторами. Это упрощение может казаться слабостью режиссера, как и слабостью культуры вообще, но это именно стиль Хотиненко, за который его странно осуждать. Можно только сожалеть тем, кому больше нравились психологизм и парадоксальность его прежних работ. Никогда в "Попе" не может возникнуть гоголевская свиная голова, как в "Мусульманине". И в историю киноискусства этот фильм не войдет. А вот стать частью государственной мифологии, занять место в обыденном сознании – это очень может быть, даже скорее всего. Судьба, видать, такая.
Обозреватель Сергей Сычев