Директор департамента ЦБ: мы хотим чуть ближе дотянуться до людей в каждом регионе

Игорь Дмитриев рассказал о рисках ускорения инфляции и о намерениях улучшить коммуникации с регионами

Москва. 7 сентября. INTERFAX.RU - Ситуация в российской экономике постепенно улучшается, а инфляция, исходя из статистики, находится на исторических минимумах. На этом фоне рынок ждет от ЦБ дальнейших шагов по снижению ключевой ставки. О предстоящей дискуссии на сентябрьском заседании совета директоров Банка России по денежно-кредитной политике, о рисках ускорения инфляции, понимании, какую инфляцию можно назвать "вблизи цели", о намерениях улучшить коммуникации с регионами и изучить "благосостояние" населения в интервью "Интерфаксу" рассказал директор департамента денежно-кредитной политики (ДКП) ЦБ Игорь Дмитриев.

- Инфляция в годовом выражении продолжает снижаться, удаляясь от таргета в 4%. Как регулятор оценивает такую динамику инфляции? Ожидает ли появления или усиления факторов, которые вновь могут вернуть инфляцию к цели в 4% до конца года? Видите ли дополнительные инфляционные риски в будущем?

- Отношусь к этой инфляции спокойно. Хотя этот год запомнится динамикой цен "борщевого набора", существенной волатильностью плодоовощной инфляции. Конечно, 4,4% в июне (годовая инфляция по итогам июня - ИФ) было "перелетом" наших прогнозов, но вблизи 4%. Сами по себе 4,4% - это не та величина, которая как-то может говорить об угрозе для достижения цели, то же самое и 3,3% в августе. Это все вблизи 4%. Это нормальный процесс.

Что привлекает внимание? Волатильность плодоовощной продукции и в первую очередь картофеля, огурцов, помидоров. Это в целом задача, на которую, наверное, сейчас будет уходить все больше и больше коммуникационных и аналитических сил. Во-первых, надо понять, что происходит с этими компонентами. Во-вторых, что мы с этим можем сделать.

Вы знаете, мы сейчас ведем масштабную работу по немонетарным факторам инфляции. В сентябре выступим с предложениями: это решение вопросов логистики, транспортировки, хранения, переработки плодоовощной продукции. Если все это наладить, отрегулировать, то волатильность этих компонентов инфляции снизится.

- По-прежнему риски ускорения инфляции из-за не очень хорошего урожая остаются?

- По зерновым этих рисков мы уже не видим. Прогнозы урожая по зерну чуть ли ни бьют рекорд Советского Союза. В прошлом году мы побили рекорд современной России 1992 года, а в этом году некоторые прогнозы уже превышают и эту планку. Хорошо, что это не просто удача или экстенсивное расширение площадей, а улучшение семенного фонда, технологий сбора, посева, удобрения - все это в комплексе говорит о росте урожайности. Значит, устойчивость повышается.

Что касается ситуации с плодоовощной продукцией, то мы круглый год за ней следим. По урожаю еще предстоит понять, какая будет собираемость, как будут вопросы хранения решаться. Помните, в прошлом - позапрошлом годах картошка была хорошая, а дожди не позволили ее сохранить.

Если суммировать, то больших рисков нет, но волатильность цен находится в некомфортной зоне, что мешает заякориванию инфляционных ожиданий. Сейчас инфляционные ожидания снизились до 9,5% - вслед за снижением цен на плодоовощную продукцию. Но, например, нестабильность со сбором урожая может привести к росту цен, и, соответственно, обратному откату в динамике инфляционных ожиданий.

- Как вы смотрите на прогноз Минэкономразвития, которое ожидает инфляцию к концу 2017 года в районе 3,5-3,7% и считает, что это открывает возможности для ЦБ по смягчению денежно-кредитной политики? Оправдан ли их прогноз?

- Наш взгляд, инфляция приблизится к 4% до конца года - и скорее, приблизится снизу. Прогноз мы сейчас уточняем и 15 сентября (пройдет заседание совета директоров ЦБ по денежно-кредитной политике, будет опубликован доклад о ДКП - ИФ) представим его. Скорее всего, это будет 4% и ниже, может быть, 3,8%.

Независимо от этого, мы уже последние несколько заседаний совета директоров говорим о том, что сейчас пространство для снижения ставки есть. Инфляция в 3,8 - 3,4 - 4,4% - это все "вблизи четырех". Это все позволяет нам по мере снижения инфляционных ожиданий (правда, их стабилизация, заякоривание может занять более года) постепенно снижать ставку в сторону нейтральных средних долгосрочных уровней. Хорошие цифры по инфляции, добавляют уверенности в этой траектории.

- То есть на ближайшем совете директоров в сентябре может быть дискуссия о снижении ставки и вопрос будет в выборе шага снижения?

- Я думаю, что на нескольких ближайших заседаниях будет дискуссия в диапазоне - от сохранения ставки до снижения ее на 50 б.п. На сентябрьском заседании вероятнее всего будет рассматриваться развилка между снижением на 25 б.п. или 50 б.п. Тут опять будет важна динамика плодоовощной продукции, какие мы получим новые данные от участников рынка, как в целом ситуация будет развиваться. Может появиться и совершенно новая информация. Что касается прогноза, то мы не планируем существенно его пересматривать в сентябрьском раунде, наша оценка общих тенденций в экономике схожа с той, которую мы публиковали в июньском докладе о денежно-кредитной политике. Но, конечно, будут некоторые уточнения. По инфляции траектория уточнится за счет новой точки текущих значений. Вышла хорошая статистика по росту ВВП за первый - второй кварталы, поэтому оценки по его росту могут быть несколько пересмотрены вверх.

- Вероятен ли пересмотр прогноза по ценам на нефть в сентябре?

- Какого-то существенного пересмотра траектории нет. Мы сохраняем оценки во всех сценариях. На данный момент, скорее более правильно говорить об обновлении прогноза, а не его пересмотре. Среднесрочные уровни, скорость схождения (цены к отметке $40 - ИФ) - все остается примерно так же. Баланс спроса и предложения, сланцевая добыча, постепенное восстановление добычи в Нигерии и Ливии, хорошее исполнение договоренностей ОПЕК, неопределенность относительно вероятности продления соглашение в марте 2018 года - все остается. Долгосрочная цена вернется к $40, равновесие рынка нефти где-то в этой области, может, несколько выше или ниже - в $40 никакой магии нет. Нынешний уровень в $50 тоже вполне уверенный, но в какой-то момент произойдет переход, и эта точка будет зависеть от того, продлятся или не продлятся договоренности, когда продлятся и пр.

- Насколько может быть пересмотрен прогноз по росту ВВП на 2017 год? Ранее он предполагал рост ВВП в диапазоне 1,3-1,8%. Тоже будет косметическое уточнение этого диапазона или вы считаете, что может быть рост 2% или 2,1%, как Минэкономразвития прогнозирует?

- По нынешним оценкам, значения 2,0-2,1% могут попасть в новый интервал прогноза. Где именно он будет, не скажу, надо этот вопрос доработать, но двойка вполне может появиться внутри интервала.

- Что служит основанием для повышения прогноза по росту экономики?

- Как я уже сказал, какого-то фундаментального пересмотра картины нет. Потенциал роста невысок - те же 1,5-2%, и структурные ограничения в силе. Но хорошая статистика первого полугодия говорит о том, что мы можем немного скорректировать прогноз вверх. У нас была хорошая динамика ВВП в первом - втором кварталах (хотя в третьем - четвертом кварталах год к году будет замедление, июльские данные по промпроизводству это подтверждают). Кроме того, было оживление потребительской активности в первом квартале, были разовые инвестиционные проекты и рост запасов во втором квартале, но это не тенденции, которые могут продолжаться бесконечно, потолок роста все равно близок.

- То есть ваше мнение, что для роста ВВП свыше 2% нужны структурные реформы, сохраняется?

- Да, это необходимо для устойчивого и долгосрочного роста. Без структурных реформ 2% - это потолок. Чтобы расти темпом выше 2% - нужно этот потолок пробить.

- Возвращаясь к таргету по инфляции, к формулировке "вблизи 4%", вы говорите, что 4,4% или 3,3% - это все вблизи таргета. Есть у вас какое-то понимание, сколько это "вблизи"? Будет инфляция в 3,2% тоже вблизи? Или вы смотрите на совокупность факторов, не только на цифры?

- Это действительно сильно зависит от причины (удаления инфляции от цели - ИФ): как быстро мы ушли к этой точке и за счет чего - это замедление потребительской активности, или, например, хороший урожай цитрусовых, и цена на них снизилась, или меньшая индексация тарифов и т.д. Например, инфляция в августе 3,3% - результат действия временного фактора, волатильной плодоовощной инфляции, и мы не видим здесь угрозы для достижения цели и считаем, что существенного отклонения инфляции от цели нет. При обсуждении нового формата таргета по инфляции мы уходим от привязки к конкретным моментам во времени, например, как на этот год - 4% декабрь к декабрю. Мы будем стремиться к тому, чтобы инфляция находилась вблизи 4% постоянно, а в случае ее существенного отклонения от цели будем принимать меры для постепенного возвращения инфляции к целевому уровню.

- Риски для инфляции остались теми же?

- Да, набор рисков остается тем же. Сохраняются риски, связанные с урожаем и внешними условиями, хотя, конечно, по ожидаемому масштабу волатильности с 2014 годом их не сравнить. Естественная волатильность есть всегда: какие-то события в emerging markets, в валютах, инвестиционные, с ценами на нефть, новыми технологиями - это все может привести к тому, что внешние условия будут как-то меняться. Плюс незаякоренность и высокая инерционность инфляционных ожиданий. Плюс вопросы, связанные с бюджетной политикой, индексацией. Ситуация на рынке труда.

- ЦБ не раз отмечал, что источником инфляционного давления может стать изменение модели поведения домашних хозяйств, связанное с существенным уменьшением склонности к сбережению. Уже начался процесс перехода от сберегательной к потребительской модели? Насколько сейчас сильны эти риски?

- Этот переход в поведении домохозяйств уже происходит, но достаточно плавно. Если нет каких-то значимых внешних шоков, то население также достаточно консервативно, осторожно меняет свое поведение. Сейчас по мере восстановления экономики растут и восстанавливаются доходы, соответственно, постепенно чуть увеличивается доля потребления и снижается доля сбережений. Это нормальная ситуация, рисковой мы бы назвали ее только в том случае, если бы переход к потребительской модели происходил слишком резко.

- Вас сейчас устраивает коммуникация с рынком или вы хотели бы улучшить этот процесс?

- В текущей ситуации, мне кажется, наша коммуникационная политика достигает своей цели. Финансовые аналитики охвачены, у нас с ними идет диалог, их инфляционные ожидания уже снизились до 4% и на этот и на следующий год. Что касается населения, мне кажется, мы все больше и больше доходим до этой аудитории - и через печатные средства массовой информации, и через телевидение, новый ресурс только что открылся - Fincult.info. Про нас и про нашу цель все больше и больше людей слышит. Может быть, недостаточно охваченной целевой аудиторией является бизнес. Здесь точки насыщения мы еще не достигли, она еще впереди. Но прогресс заметен. Особенно учитывая то, что тема (таргетирования инфляции - ИФ) новая, с нуля двигались, любой шаг заметен. Что мы планируем еще сделать? Следующий крупный шаг, и я надеюсь, он получится, это точечная коммуникация на уровне регионов. То есть после решений по ставке, в первую очередь, после опорных заседаниях совета директоров мы планируем небольшие региональные информационные кампании, которые будут проводить наши территориальные органы.

Мы хотим, чтобы это были встречи с представителями бизнеса, банков, органов власти, с региональными СМИ, вузовским и экспертным сообществом. Мы хотим доносить наши решения с учетом региональной специфики. Например, что значит принимаемое решение для Дальнего Востока или Краснодара, насколько оно соответствует или не соответствует ожиданиям. Мне кажется, это позволит чуть ближе дотянуться до людей в каждом регионе: когда есть свой человек, он живет в этом городе, знает местные реалии, ему проще что-то донести, обсудить сомнения.

У меня был недавно случай, я был в Калининграде в отпуске и случайно подслушал разговор двух дам. Они обсуждали самые разные вопросы, но в том числе и инфляцию: "Вот нам председатель ЦБ говорит, что инфляция 4%. Какой там, ходим в магазин, цены-то какие высокие!". Я сначала немного расстроился - недоверие. Потом задумался, как бы я мог объяснить этим дамам разницу между уровнем цен и скоростью изменения цен, собственно инфляцией. Ведь почему инфляционные ожидания выше инфляции: мы лучше помним негативные эпизоды, цены могут вырасти и два года сохраняться на этом уровне, но мы помним, что когда-то они были ниже - смешиваются высокие цены и инфляция. Но потом я подумал: по большому счету, это здорово, что две дамы преклонного возраста в сквере на лавочке упоминают цель 4% - это же достижение нашей информационной политики! Они пока не доверяют, не соглашаются с ней, и это понятно, это то, с чем надо еще работать, но уже запомнили цель по инфляции в 4%. Важно это дальше доносить, объяснять, и, конечно же, это проще эффективнее делать на местах.

- В целом текущее состояние денежно-кредитной политики устраивает ЦБ? Как она воспринимается, как транслируется в экономику? Хотелось бы что-то настроить, что-то новое внести?

- Это не вопрос - устраивает политика или не устраивает, это вопрос движения к новому. В каком-то смысле снизить инфляцию чуть проще: уходишь в зону умеренно жесткой политики и постепенно, планомерно снижаешь ее. А вот удержать инфляцию у 4% - это новая задача. Она будет в каком-то смысле сложнее предыдущей, здесь нельзя давить в одну сторону, тут надо переключать режимы, придумывать какие-то новые инструменты. Это большой вызов для прогнозирования и аналитики. Задача удерживать инфляцию вблизи цели - это задача, в том числе, снижения волатильности инфляции. Это работа со всевозможными факторами немонетарного характера, которые находятся вне нашего прямого воздействия. Это как раз вопросы логистики плодоовощной продукции, конкуренции на рынке. И здесь, в первую очередь, мы надеемся, что наши региональные подразделения станут движущей силой, потому что с конкуренцией надо работать именно на местах. Мы можем продвинуться в плане аналитики, чтобы быстрее идентифицировать места повышенной волатильности на фоне каких-то несовершенств. Более тесной будет координация с правительством, органами власти, потому что надо будет выходить уже на мероприятия, а не просто на информационное сотрудничество.

Региональная работа важна. На примере того же диалога с бизнесом, который принимает решения о ценах на свою продукцию, об инвестициях.

Другое важное направление - это вопрос доходов и неравенства доходов. Высокая инфляция способствует увеличению неравенства, низкая - хоть и не помогает его снижению, но не усиливает его. Это социальное измерение денежно-кредитной политики. Нужно понять, как наша политика влияет на разные слои населения, и как мы можем ее настроить для благополучия людей. Мы задумали интересный проект с Фондом общественного мнения, он в пилотной стадии: попытаться понять, что для населения представляется благополучием, какие финансовые аспекты важны - из тех, на которые Банк России может повлиять (доступность средств, финансовая защищенность, скорость платежей). Региональный разрез и здесь нам может помочь, чтобы не было самоуспокоенности от достижения цели. Одним словом, дальше - работа.

- Будет точечная настройка инструментов ДКП?

- Да, для нас важна задача именно оптимизации инструментов, потому что с точки зрения операционных процедур цель достигнута, но есть к чему стремиться: планируем продлить время предоставления инструментов в течение дня, в последующих планах - перевести все на электронный документооборот, чтобы было как можно меньше бумаг, личные кабинеты у наших контрагентов, единая точка входа, автоматизированный процесс, чтобы, в том числе, и издержки Банка России уменьшались.

- Этот процесс будет постепенно идти?

- Надеюсь, что определенные результаты, изменения будут уже в конце этого - начале следующего года. Но процесс будет постепенно идти. Не будет такого, что вот новая платформа и будет все иначе идти.

- Первый выпуск ОБР был тестовым и объем в 150 млрд рублей тоже был тестовым?

- Да, он был тестовым, но очень полезным. Он показал большой спрос, большое количество участников заинтересовались. В нужное время он позволил снять некоторый навес ликвидности. Высока вероятность, что в ноябре, когда погасится первый выпуск, будет размещен еще один. Следим за ситуацией, может, в сентябре-октябре еще один выпуск сделаем.

- Тоже небольшой?

- Небольшой. Конечно, совсем мельчить смысла нет, выпускать ОБР на миллиард рублей смысла нет. На триллион - тоже нет, это слишком большой объем, у нас не те масштабы профицита ликвидности сейчас. Размеры по порядкам сопоставимые с депозитами, то есть сотни миллиардов рублей.

- ЦБ активно в кризис 2008 года применял механизм беззалогового кредитования банков. Потом он сошел на нет, но в 2014 году была подготовлена база для его возможного применения на новых условиях. Есть ли сейчас возможность для его возрождения? Стоит ли это делать? Может быть, точечно, для конкретных банков?

- Этот инструмент на другом полюсе, он был системным и вводился на этапе дефицита ликвидности и нарастающего дефицита обеспечения. Он предполагал системный характер: любой банк на аукционной основе мог получить такие средства. Сейчас мы от такой необходимости очень далеко. Сейчас нет для этого никаких предпосылок.