Итоги 2017: Золото в поисках денежного Клондайка

По итогам года прирост производства золота в России может составить 5-6%

Москва. 27 декабря. INTERFAX.RU - Золотодобывающая отрасль России славится своей консервативностью, в том числе в вопросах привлечения финансирования. Если компании нужны деньги, она, как правило, не мудрствуя лукаво, отправляется в банк. Но зачистка банковской системы меняет расстановку сил и пока вызывает обеспокоенность, удастся ли золотодобытчикам хотя бы сохранить объемы финансирования на прежнем уровне.

В то же время, несмотря на нехватку новых проектов и ограниченность геологоразведки, которые отмечают участники рынка, ожидаемого сокращения производства золота в России пока не происходит. Напротив, если в 2015-2016 годах рост замедлился, то в 2017 темпы восстанавливаются: за 9 месяцев производство золота в стране выросло на 8%, а по итогам года, по оценке главы Союза золотопромышленников РФ Сергея Кашубы, прирост может составить 5-6%. Параллельно с ростом объемов должно увеличиваться и финансирование во всех его формах.

Классика жанра

По результатам опроса, проведенного Союзом золотопромышленников совместно с EY, среди источников финансирования в российской золотодобыче с огромным отрывом лидируют банковское финансирование и собственные средства, в их пользу высказываются 70-80% компаний.

"Лично я пообщался с большинством российских банков, включая первую десятку, чтобы понять их аппетиты, интерес к отрасли, возможные лимиты на кредитные операции. Наше желание, чтобы нас в прежнем объеме финансировали и даже больше, было доведено до банковского сообщества", - говорит Кашуба.

Однако, напоминает он, в результате зачистки российского банковского сектора на рынке уже сложилась абсолютно новая конфигурация - как с ней будут уживаться золотодобытчики, покажут результаты подписной кредитной кампании, которая закончится в феврале-марте. В том числе в круг санируемых банков попали достаточно крупные и к тому же активные в плане работы с золотодобытчиками "Открытие" , Бинбанк , Промсвязьбанк . Поэтому вопрос о том, удастся ли золотодобытчикам хотя бы сохранить, тем более - увеличить объем банковского финансирования в следующем году, вызывает обеспокоенность отраслевого объединения.

Прежде всего недостаток финансирования может коснуться мелких и средних компаний, отмечает С.Кашуба - например, сейчас многие из них пытаются улучшить условия кредитования, но не могут успешно это сделать. Один из Топ-10 золотодобытчиков также отмечает недостаток финансирования со стороны западных банков и инвестиционных фондов, что вынуждает компании активизировать работу с российскими госбанками. Остальные опрошенные "Интерфаксом" крупные золотодобытчики недостатка в банковской ликвидности пока не испытывают, напротив, отмечают улучшение условий.

Например, Polymetal , крупнейший в РФ производитель серебра и один из ведущих золотодобытчиков, может рассчитывать на собственный денежный поток, а из внешних источников традиционно отдает предпочтение банкам, потому что публичные долговые инструменты имеют более высокие издержки выпуска и обращения и обычно накладывают определенные стратегические ограничения. "Мы открыто смотрим на все продукты финансового рынка, но предпочитаем более простые при прочих равных условиях", - говорит CFO Polymetal Максим Назимок.

"Привлечение финансирования для компании с премиальным листингом на LSE оставалось комфортным все последние годы. Мы даже можем выбирать, с кем сотрудничать, - настолько хорошее предложение. Это связано с избыточной ликвидностью как у европейских, так и российских банков", - поясняет он.

В этом плане 2017 год был для Polymetal особенно удачным: компания рефинансировала большую часть портфеля по более низким ставкам, увеличила сроки погашения и зафиксировала ставку по половине портфеля, чтобы защититься от роста LIBOR.

Кстати, хотя проблем с финансированием у Polymetal нет, компания все же попала в информационный контекст санации "Открытия": в начале октября банк стал владельцем 7,56% акций Polymetal вместо "Открытие Холдинга". Сам золотодобытчик считает это позитивным сигналом для инвесторов, ведь банк заявил, что планов по продаже пакета не имеет.

"Высочайший" (GV Gold) также считает сейчас кредиты банков более привлекательным источником финансирования, по итогам года компания снизила среднюю ставку кредитного портфеля. "С учетом транзакционных издержек расходы на банковское финансирование в нынешних условиях ниже, чем, например, при выходе на публичные долговые рынки капитала. В данном случае мы говорим только применительно к валютным заимствованиям, которые представляют наибольший интерес для нашей компании, - поясняет Василий Мигунов, замгендиректора "Высочайшего" по связям с инвесторами и рынкам капитала. - В этом году в России заметно улучшилась ситуация с валютным финансированием, что является отражением избыточной ликвидности в банковской системе".

"В текущем году благоприятные условия для устойчивых заемщиков, - соглашаются в Highland Gold, - однако в конце года прослеживается кризис долларовой ликвидности в РФ в ожидании пересмотра санкций в феврале". Сама компания предпочла бы опираться на собственные средства, а также приветствует лизинг как более долгосрочную форму финансирования.

"Банки сейчас предлагают выгодные условия, ставки снизились по сравнению с прошлыми годами. В последнее время заемщики пользовались хорошей конъюнктурой рынка евробондов и размещали бумаги для рефинансирования долгов перед банками. Этот факт наряду с улучшением макроэкономических условий в целом привел к тому, что рынок банковского кредитования сейчас - это рынок заемщика, - считает CЕО Nordgold Николай Зеленский. - Да и в целом в последние годы ситуация для заемщиков, которые не попали под санкции, улучшилась и продолжает улучшаться".

Основной источник финансирования инвестпроектов Nordgold - собственные средства. "На данный момент наша "денежная подушка" - более $300 млн", - рассказывает Н.Зеленский. В 2018 году Nordgold предстоит рефинансировать облигации почти на $450 млн, какой источник средств компания выберет для этого, пока не ясно. "Мы рассматриваем различные варианты управления нашей долговой нагрузкой, но основной приоритет неизменен - выгодные для нас условия: низкие ставки, "длинные" деньги", - заключает глава Nordgold.

Работа на публику

В плане привлечения средств на публичных рынках среди российских золотодобытчиков нет равных "Полюсу" . В 2017 году компания разместила 6-летние евробонды на $800 млн (в добавок к уже находящимся в обращении двум выпускам на общую сумму $1,25 млрд), а главное, провела SPO в Москве и Лондоне - крупнейшее с 2010 года размещение в мировой золотодобывающей отрасли.

"На публичных рынках очень многое зависит от того, что мы называем "perception" или "sentiment", то есть от того, что думают инвесторы, как они себя ведут. Потому что, в конечном счете, все решения по инвестициям принимают люди, хоть они и базируются на точных данных и финансовых моделях. И для нас очень важно было увидеть, что инвесторы поучаствуют в большой сделке с российской компанией после санкций 2014 года, вложатся в нее на международном уровне. И это произошло", - делится впечатлениями от SPO "Полюса" Аюна Нечаева, глава первичных рынков LSE по России, СНГ и Монголии.

"За последнее время "Полюс" неоднократно демонстрировал свою приверженность публичным источникам финансирования, - говорит старший вице-президент "Полюса" по финансам и стратегии Михаил Стискин. - Нам как качественному заемщику доступен весь спектр инструментов долгового финансирования. Выбор при работе со структурой портфеля делается исходя из прикладных задач - управления стоимостью долга, сроками погашения, структурой займодателей и так далее".

Средства, привлеченные на публичных рынках, "Полюс" целенаправленно использует для рефинансирования банковского долга. После размещения облигаций доля публичного долга в портфеле компании превысила 50%. Вырученные от SPO $400 млн (общий объем размещения составил $858 млн, из них $400 млн получила компания, остальное - акционер) "Полюс" также решил направить на досрочное погашение банковского долга.

"Последние годы ситуация на долговых рынках капитала на развивающихся рынках стабильно улучшалась. Поддержание ключевой ставки ФРС на минимальном уровне способствовало рекордно высоким объемам размещений компаний в мире. Эмитенты из стран СНГ в 2017 году привлекли более $30 млрд публичного долга. Для России, несмотря на существующие страновые риски, рынок был также открыт", - поясняет М.Стискин.

Воспользовался сложившейся на рынке конъюнктурой и Petropavlovsk, разместив 5-летние евробонды на $500 млн. Ставка, правда, составила 8,125% годовых (не идет в сравнение с последним размещением "Полюса" под 5,25%), но Petropavlovsk остался доволен улучшением структуры долга и оптимизацией долгового портфеля, отмечают в компании. Средства от размещения Petropavlovsk также направил на рефинансирование кредитов госбанков, которые занимали 85% долгового портфеля золотодобытчика.

"Золото Камчатки", будучи одним из самых сдержанных золотодобытчиков первой десятки в плане раскрытия информации, также выделяет облигационные займы как интересный источник финансирования. "Ситуация с привлечением финансирования в последние годы значительно улучшилась, банки готовы давать деньги, рынок облигационных займов также доступен", - прокомментировал ситуацию замгендиректора "Золота Камчатки" по экономике и финансам Антон Фефелов.

EY и Союз золотопромышленников в своем обзоре отмечают рост интереса российских золотодобывающих компаний к публичным рынкам - как к выпуску облигаций, так и к размещению акций на бирже. Менеджмент "Высочайшего", например, объявил, что компания готовится к тому, чтобы в 2018 году стать публичной, но никаких конкретных новостей на это счет пока не было.

Nordgold в 2017 году, напротив, провел делистинг с LSE, что, впрочем, сама компания называет временным шагом в стратегическом плане. "Он даст нам возможность вернуть публичный статус уже в новом качестве - когда мы станем крупнее, сильнее, продвинемся в развитии нашего портфеля проектов. А все это в совокупности позволит нам рассчитывать на справедливую оценку нашего бизнеса со стороны инвесторов, чего раньше мы не наблюдали и что стало причиной делистинга", - поясняет Зеленский.

Выступая на Minex 2017, Аюна Нечаева отметила одну интересную тенденцию последней пары лет - участились размещения средних и мелких компаний. Российские "малыши" пока не отметились, но, например, Georgian Mining Corporation, владеющая золотомедным проектом Квемо-Болниси в Грузии, в 2017 году привлекла $7 млн. Объемы таких размещений небольшие, но тенденция знаковая, поясняет Нечаева, потому что юниорским компаниям и компаниям среднего размера тяжелее привлекать капитал, особенно после кризиса и падения цен. То, что такие компании возвращаются на рынок, это признак оздоровления сектора.

А есть ли мальчик

Организаторы Minex в 2017 году провели опрос: какой вид финансирования наиболее эффективен для проектов в горнодобывающем секторе России. Проектное финансирование оказалось, мягко говоря, непопулярным ответом, его выбрали всего 22% участников. "Как показало голосование, некоторые считают его даже несуществующим в российских реалиях, - пошутил на этот счет Нико Вардапетян, руководитель дирекции природных ресурсов Евразийского банка развития. - На самом деле это не совсем так".

Проектное финансирование - это совокупность инструментов финансирования, для которых обеспечением и источником возврата кредита служит сам проект. Инициатору проекта достаточно своих активов или денежных средств в размере всего 20-30% бюджета. Особый интерес может быть для компаний, перегруженных долгами: проектное финансирование позволяет деконсолидировать проект за периметр действующего бизнеса. "Таким образом у инициатора проекта не будут пробиваться ковенанты, а в будущем, когда проект уже выйдет на устойчивую генерацию прибыли, его можно будет вернуть в периметр", - поясняет Н.Вардапетян.

Основной недостаток проектного финансирования, на который указывают компании, это дороговизна по сравнению с классическим кредитом на материнскую компанию. Действительно, до 300 базисных пунктов можно сэкономить, привлекая средства на публичную материнскую компанию, а не на непубличный greenfield-проект, соглашается Н.Вардапетян. С другой стороны, тогда вместо 3-4 проектов, которые компания могла бы реализовать, ей приходится выбирать какой-то один. "Сумма упущенной прибыли несопоставимо выше, чем те крохи, которые экономятся на чуть более дешевом финансировании", - отмечает он. К тому же при классическом кредите вместо залога проекта обкладывается ковенантами сам холдинг.

В российской золотодобыче примеров настоящего проектного финансирования не сыщешь днем с огнем. Наиболее успешно в свое время привлекла средства ИК "Арлан" на золоторудный проект Павлик: ВЭБ в лице "ВЭБ-лизинга" предоставил финансирование на длительный срок, и не управляющей компании, а непосредственно структуре, созданной для реализации проекта и под залог ее акций.

"Мы рассматривали возможность проектного финансирования для нашего проекта Гросс, однако решили строить рудник без использования этого механизма, - говорит глава Nordgold Зеленский. - Но сейчас среди прочих опций мы изучаем целесообразность привлечения проектного финансирования для нашего совместного с канадской Columbus Gold проекта Montagne d'Or во Французской Гвиане".

Polymetal не пользуется данным инструментом, хотя в 2017 году успешно закрыл сделку с ЕБРР в Казахстане, которая начиналась как проектное финансирование. "Этот инструмент больше подходит юниорным компаниям, для которых иные источники финансирования могут быть закрыты или дороги", - считает М.Назимок.

По мнению Кашубы, напротив, банкам есть смысл "тренироваться" на компаниях, у которых уже есть опыт в отрасли, соответственно, меньше строительные и коммерческие риски.

"Компании, у которых пока нет своей добычи, энтузиазма у банков не вызывают. Это риск, и нужны экспертиза и понимание проектного финансирования со стороны банка", - поясняет Кашуба.

К тому же с точки зрения надзорных органов проектный кредит "недообеспеченный" и на него распространяется повышенная норма резервирования (ЦБ РФ требует до 100% резервов), это создает известные трудности для банков и снижает их заинтересованность.

"Данный инструмент, проектное финансирование, сейчас крайне недоиспользован, - согласен Н.Вардапетян. - Но не потому, что он так уж недоступен, а потому что такова инерция мышления в индустрии. Как мы знаем, все ресурсодобывающие индустрии по определению очень консервативны, консервативны люди, которые ими управляют". Привлекать средства на уровне материнской компании проще, легче контролировать деятельность, никто не позволяет себе лишней инициативы на местах. "Но такой подход - это могучий тормоз для развития горнометаллургического сектора и в России, и в СНГ, в странах Евразийского союза. Поэтому в наших общих интересах, чтобы этот инструмент использовался максимально широко, банки к этому давно готовы", - заключает он.

Проектное финансирование, более того - проектные бонды, могут стать одним из трендов 2018 года, считает директор департамента развития финансовых рынков ЦБ РФ Елена Чайковская. "Сейчас очень активно идет работа (с привлечением и нас тоже), два проекта - это "фабрика" проектного финансирования ВЭБа и инфраструктурная ипотека. Поэтому, я думаю, там проектные бонды будут в полный рост, в большом объеме, планы очень амбициозные", - заявила она на Финансовом форуме "Ведомостей", отвечая на вопросы металлургов.

Реальность или пирамида

В 2017 году на российских горнопромышленных форумах активно зазвучала новая аббревиатура - ICO (Initial Coin Offering, первичное размещение токенов). Везде, где речь шла о финансировании добычи, рано или поздно вставал вопрос криптовалют. Общее впечатление можно описать так: использовать этот инструмент компании не торопятся, но за темой следят с любопытством. На вопрос, каковы перспективы использования ICO для привлечения финансирования проектов в горной отрасли, 40% участников Minex ответили "перспективно", 60% - "мало перспективно". Но тех, кто не знал бы, что такое ICO, в зале не нашлось.

Этот инструмент привлечения финансирования чаще всего применяется компаниями в сфере IT, финансовых технологий, потребительского сектора, но набирает популярность и среди промышленных компаний, причем наиболее подходит он для секторов ликвидных металлов, таких как золото, считает партнер EY Борис Яценко, руководитель группы по оказанию услуг для компаний горнорудного и металлургического сектора в России и СНГ.

"Преимуществом и недостатком этой формы финансирования является то, что на текущий момент процессы ICO практически не регулируются, что упрощает компаниям процесс привлечения финансирования, но в то же время повышает риски инвесторов", - поясняет он. При этом по сравнению с традиционными для ICO высокотехнологичными секторами, инвестиции в горнодобычу являются более защищенными как инвестиции в более устойчивые и обеспеченные активами компании, добавляет Яценко.

Такой продукт, как токен, можно привязать к любому активу, будь это акция, облигация или непосредственно продукция, которую эмитент ICO собирается производить, поясняет Маркел Байкалов, директор департамента корпоративного развития и новых проектов Ассоциации "НП РТС".

Например, проект по добыче золота Goldea - там токены будут обеспечены золотом. Офис компании располагается в Москве, добыча будет вестись в Мали. На момент подготовки текста проект собрал $1,5 млн.

На Minex был упомянут еще один проект российской команды - добыча золота и медного концентрата в Замбии. Но там была другая форма краудфандинга - просто за доллары можно было приобрести долю в компании Tadinv. А мошенники создали клон сайта проекта и продолжили сбор средств якобы в рамках ICO.

Среди завершенных ICO можно выделить небольшой российский стартап ZrCoin. В июне 2017 года он привлек $7 млн от почти 4 тыс. инвесторов, сообщало издание Rusbase со ссылкой на представителей компании. Средства, как обещает ZrCoin, пойдут на запуск двух линий по производству синтетического диоксида циркония путем переработки отходов. Это первый промышленный проект в России, привлекший финансирование через ICO.

К слову, связаться ни с одной из упомянутых выше команд не удалось, в ответ на один из запросов корреспонденту "Интерфакса" автоматически создали аккаунт на сайте проекта - этим общение ограничилось.

"Одни видят ICO как некую пирамиду, где люди просто привлекают деньги, а потом исчезают, вторые видят в этом действительную возможность в простой форме проинвестировать в начинающую молодую компанию, которая хочет реализовать свой проект", - рассуждает Байкалов.

Но криптовалюта в горнодобыче и смежных отраслях может быть не только инструментом привлечения средств. Например, давно обсуждается идея инвестиционных бриллиантов (в том числе рассматривалась возможность торгов на "Московской бирже" ), но одна из сложностей - невозможность "дробить" стоимость. Сингапурский фонд Diamundi в партнерстве с "НП РТС" планирует выпустить криптоактив D1 Coin - "бриллкойны", обеспеченные бриллиантами "АЛРОСА" и других производителей (каждый D1 Coin обеспечен 1/1000 карата). Привлечь планируется более чем внушительную сумму - около $1 млрд, преимущественно от институциональных инвесторов. Пока запасы проекта составляют 4,4 тыс. карат на $40 млн, инвесторы, поучаствовавшие в предпродаже, должны получить свои "бриллкойны" в конце января.

Пока команды разной степени чистоплотности по всему миру привлекают биткоины для своих проектов, "РусАл" готов идти напрямую в майнинг - в его остроактуальном значении. Компания собирается использовать инфраструктуру частично простаивающего из-за нерентабельности алюминиевого завода в Карелии для "добычи" криптовалют.

"Как сказал аналитик CPM Group Джефф Кристиан, рынок деривативов - это триллионы, а рынок деривативов на деривативы - это квадриллионы долларов. Все это несет в себе новых "черных лебедей". Биткоин - это тоже дериватив на дериватив, риски его могут быть огромными, - говорит Кашуба. - Ведь это "серая зона" с регуляторной точки зрения, и, учитывая комментарии президента на этот счет, позицию ЦБ, маловероятно, что этот инструмент станет у нас широко распространенным. К тому же отрасль у нас достаточно консервативна, если где и ждать применение новых технологий - это, для начала, big data - с точки зрения гигантских баз данных по минерально-сырьевой базе".

В любом случае, заключает Кашуба, финансирование действительно было одной из главных тем на повестке дня у золотодобытчиков в 2017 году - и чем очевиднее становилось, что рост в отрасли продолжается, тем актуальнее эта тема становилась.