Первый зампред ВЭБа: мы понимаем, что делать с каждым активом проблемного портфеля
Дмитрий Курдюков рассказал о перестройке риск-менеджмента Внешэкономбанка и работе с проблемными активами
Москва. 28 февраля. INTERFAX.RU - Внешэкономбанк, накопивший проблемный портфель на сотни миллиардов рублей, в конце 2016 года приступил к масштабной трансформации всех систем, перестройке бизнес-процессов и изменению подходов к оценке рисков. Удастся ли ВЭБу уйти от ошибок прошлого и превратиться из центра финансирования спецпроектов в современный банк развития, покажет время, причем конечный успех зависит и от наличия политической воли - ведь полномочия у набсовета ВЭБа, состоящего из высших чиновников, никто не забирал.
О перестройке риск-менеджмента, работе с проблемными активами, деталях функционирования новой фабрики проектного финансирования и отказе от участия в российских проектах ЕБРР в интервью "Интерфаксу" рассказал первый зампред, член правления ВЭБа Дмитрий Курдюков.
- Фабрика проектного финансирования официально была запущена в середине февраля. Когда она реально заработает?
- О запуске "фабрики", наверно, можно будет говорить, когда мы начнем реализовывать первый проект, когда будем выпускать облигации или подпишем первый синдикат. Сейчас по одному из таких проектов очень высокая степень готовности.
- Когда соглашение о синдицированном кредитовании может быть подписано?
- Думаю, в марте.
- В нем участвуют Сбербанк и Газпромбанк?
- Да. Я не могу назвать проект сейчас, но мы его финансируем на троих в равных долях - Сбербанк, Газпромбанк и ВЭБ.
- По всем четырем объявленным проектам "фабрики" предусмотрен механизм синдицированного кредитования?
- Верно. Нет синдиката - нет "фабрики", это ключевое правило. Должны быть и облигации, и синдикат, и гарантии.
- Когда могут быть выпущены первые облигации специализированным обществом?
- Полагаю, в первом полугодии, учитывая, что совсем недавно был подписан документ по субсидиям, ожидаем документ по гарантиям. Мы надеемся, что в марте все будет подписано. От этого зависит, как мы дальше будем двигаться.
- Может так быть, что сначала вы договоритесь о синдикате и предоставите этот кредит, а потом уже будут выпущены облигации?
- Сценарий сделки оговаривается изначально. Сначала прорабатываются все параметры и инструменты сделки, определяются ее участники, распределяются роли и объемы между ними, потом уже запускается механизм. Обо всем надо договориться на берегу.
- Может транш Б быть предоставлен раньше транша А?
- Может. Равно как и наоборот.
- А как хеджировать риски по обязательствам СОПФ?
- По обязательствам СОПФ все риски берет на себя ВЭБ, равно так же, как и по всем иным проектам, если бы мы выступали как монофинансовый институт. Как хеджировать риски? Их надо хеджировать до начала финансирования, грамотно отбирая проекты.
- К чему в итоге пришли: ставки в рамках "фабрики" будут фиксированными или плавающими, привязанными к ключевой ставке ЦБ?
- И такие, и такие.
- А премия какая будет?
- Зависит от оценки риска по конкретному проекту. Низкий риск по проекту - это премия примерно до 1%, высокий риск по проекту - она может превышать 3% дополнительной маржи.
- Ожидает ли ВЭБ, что "фабрика" позволит ему увеличить количество проектов и объем финансирования?
- Мы считаем, что "фабрика" должна повлиять на увеличение количества проектов, так как в принципе по ней будут более привлекательные условия, чем, например, просто по синдицированному кредиту с участием нескольких банков. Все-таки субсидийная и гарантийная составляющие будут влиять на общую стоимость привлекаемых ресурсов.
- На какую сумму в 2018 году планируется профинансировать проекты через "фабрику"?
- В этом году в рамках "фабрики" мы рассмотрим несколько проектов на общую сумму порядка 180 млрд рублей, наша доля участия там может быть порядка 30-50 млрд рублей, инвестиционная фаза при этом составит около трех лет. Это большой плюс, потому что, если раньше мы просто предоставляли государственные деньги в очень большом объеме, то сейчас мы можем гораздо меньшим объемом ресурсов реализовывать такие же крупные проекты.
- Может ли увеличиться количество проектов "фабрики" в этом году?
- Посмотрим ближе к концу третьего квартала, как будут реализованы первые проекты в рамках "фабрики". Если увидим, что механизм заработал и его действительно можно называть "фабричным", то не исключаю - мы этот объем пересмотрим. В целом портфель проектов "фабрики" на сегодняшний момент превышает 300 млрд рублей.
- Сколько проектов и на какую сумму находится сейчас на рассмотрении в ВЭБе?
- Сформированный на ближайшие пять лет pipeline превышает 4 трлн рублей. Сейчас на рассмотрении находится 40 проектов, их объем превышает 500 млрд рублей, с учетом "фабрики".
- У ВЭБа в прошлые годы образовался большой проблемный портфель. Банк научился им управлять?
- Мы проводим большую работу, чтобы этим проблемным портфелем управлять. По одной части проектов мы пересматриваем риски и действительно доформировываем резервы, но по другой части - идет оптимизация резервов. За прошедшие год-полтора мы достигли достаточно серьезных результатов, проекты выведены на операционную прибыль. Портфель проблемных активов живой. Мы надеемся, что 2018 год будет достаточно динамичным с точки зрения улучшения качества нашего портфеля.
- У ВЭБа проблемный портфель составлял 1,3 трлн рублей, на 1 трлн рублей ранее было найдено решение. Вы решили, что делать с оставшимися 300 млрд рублей?
- Да, мы теперь понимаем, что нам делать с каждым активом.
- То есть по всему проблемному портфелю нашли решение?
- Да. Мы по каждому активу имеем определенную стратегию работы.
- Не могу не спросить про портфель ЕБРР, который ВЭБ рассматривал для выкупа. Банк продвинулся в этом вопросе?
- Мы очень тщательно его посмотрели, как на предмет возможности рефинансирования долгового портфеля, так и его equity части. Подавляющее большинство проектов ЕБРР не относится к нашим стратегическим отраслям. В итоге мы видим, что экономика самих проектов для нас на сегодня неинтересна.
- Вы решили ими не заниматься?
- Мы решили, что тот ресурс, который у нас есть на сегодняшний момент, мы можем размещать в экономику страны и в приоритетные отрасли с гораздо большим эффектом, чем просто рефинансировать уже имеющиеся портфели.
- Что сейчас ВЭБ делает, чтобы не допустить появления новых проблемных кредитов. Как выстраивается риск-менеджмент?
- Решения по всем новым проектам сейчас принимаются в радикально новом инвестиционном процессе, который мы разработали и утвердили в прошлом году. Этот процесс подразумевает, в том числе не только тщательный отбор, но и совместное участие в подготовке проектов. Мы подключаемся на этапе анализа проекта, не когда он уже готов и упакован, как это принято в классическом банкинге, а на ранних стадиях. Причем, чем раньше, тем у нас больше возможностей структурировать проект, его финансовую составляющую таким образом, чтобы существенно минимизировать риски. Это требует, конечно же, высокой квалификации команды, мы ее сформировали по всем отраслям промышленности, которые находятся у нас в мандате. Это требует совершенно иной квалификации специалистов, которые определяют инвестиционные потребности. Не менее важен этап мониторинга реализации проекта - как с точки зрения классического финансового мониторинга и юридического, так и с точки зрения управления самой реализацией. За прошлый год мы провели внутреннюю перенастройку всех систем, всей структуры, компетенций и ресурсов банка. У нас радикально новая система риск-менеджмента, и подавляющее большинство рисков мы стараемся снимать не на этапе начала финансирования, а до его открытия. Снимаем рисковые моменты, которые, начав финансирование, уже убрать невозможно.
- Вы считаете, что ваши региональные менеджеры грамотно будут отбирать проекты?
- Мы делаем все, чтобы наши региональные менеджеры четко понимали новый подход ВЭБа с точки зрения оценки и отбора проектов. Что позволяет делать синдикат, в том числе и в рамках фабрики проектного финансирования? Когда мы говорим, что смотрим проект и приглашаем к участию еще хотя бы один банк, то мы уже смотрим не двумя глазами, а четырьмя, если еще один банк появляется - то шестью. И то, что может быть, не увидим мы, хотя это уже маловероятно, увидят другие.
